Неточные совпадения
Спектакль был во всем разгаре.
Глаза матери светились ярко, можно
было подумать, что она немного подкрасила их или пустила капельку атропина. В новом платье, красиво сшитом, с папиросой в зубах, она
была похожа на актрису, отдыхающую после удачного
спектакля. О Дмитрии она говорила между прочим, как-то все забывая о нем, не договаривая.
И, подтверждая свою любовь к истории, он неплохо рассказывал, как талантливейший Андреев-Бурлак пропил перед
спектаклем костюм, в котором он должен
был играть Иудушку Головлева, как
пил Шуйский, как Ринна Сыроварова в пьяном виде не могла понять, который из трех мужчин ее муж. Половину этого рассказа, как и большинство других, он сообщал шепотом, захлебываясь словами и дрыгая левой ногой. Дрожь этой ноги он ценил довольно высоко...
Она ехала и во французский
спектакль, но содержание пьесы получало какую-то связь с ее жизнью; читала книгу, и в книге непременно
были строки с искрами ее ума, кое-где мелькал огонь ее чувств, записаны
были сказанные вчера слова, как будто автор подслушивал, как теперь бьется у ней сердце.
В назначенный вечер Райский и Беловодова опять сошлись у ней в кабинете. Она
была одета, чтобы ехать в
спектакль: отец хотел заехать за ней с обеда, но не заезжал, хотя
было уже половина восьмого.
Утро уходило у него на мыканье по свету, то
есть по гостиным, отчасти на дела и службу, — вечер нередко он начинал
спектаклем, а кончал всегда картами в Английском клубе или у знакомых, а знакомы ему
были все.
Вечером он для иностранца — тюрьма, особенно в такой сезон, когда нет
спектаклей и других публичных увеселений, то
есть осенью и зимой.
Но никогда гибель корабля не имела такой грандиозной обстановки, как гибель «Дианы», где великолепный
спектакль был устроен самой природой. Не раз на судах бывали ощущаемы колебания моря от землетрясения, — но, сколько помнится, больших судов от этого не погибало.
Ему
было немножко стыдно, и самолюбие его
было оскорблено, — он не ожидал отказа, — и не верилось, что все его мечты, томления и надежды привели его к такому глупенькому концу, точно в маленькой пьесе на любительском
спектакле.
Он никогда не бывал дома. Он заезжал в день две четверки здоровых лошадей: одну утром, одну после обеда. Сверх сената, который он никогда не забывал, опекунского совета, в котором бывал два раза в неделю, сверх больницы и института, он не пропускал почти ни один французский
спектакль и ездил раза три в неделю в Английский клуб. Скучать ему
было некогда, он всегда
был занят, рассеян, он все ехал куда-нибудь, и жизнь его легко катилась на рессорах по миру оберток и переплетов.
В 1879 году мальчиком в Пензе при театральном парикмахере Шишкове
был ученик, маленький Митя. Это
был любимец пензенского антрепренера В. П. Далматова, который единственно ему позволял прикасаться к своим волосам и учил его гриму. Раз В. П. Далматов в свой бенефис поставил «Записки сумасшедшего» и приказал Мите приготовить лысый парик. Тот принес на
спектакль мокрый бычий пузырь и начал напяливать на выхоленную прическу Далматова… На крик актера в уборную сбежались артисты.
Бывали здесь богатые купеческие свадьбы, когда около дома стояли чудные запряжки; бывали и небогатые, когда стояли вдоль бульвара кареты, вроде театральных, на клячах которых в обыкновенное время возили актеров императорских театров на
спектакли и репетиции. У этих карет иногда проваливалось дно, и ехавшие бежали по мостовой, вопя о спасении… Впрочем, это
было безопасно, потому что заморенные лошади еле двигались… Такой случай в восьмидесятых годах
был на Петровке и закончился полицейским протоколом.
Вход в ресторан
был строгий: лестница в коврах, обставленная тропическими растениями, внизу швейцары, и ходили сюда завтракать из своих контор главным образом московские немцы. После
спектаклей здесь собирались артисты Большого и Малого театров и усаживались в двух небольших кабинетах. В одном из них председательствовал певец А. И. Барцал, а в другом — литератор, историк театра В. А. Михайловский — оба бывшие посетители закрывшегося Артистического кружка.
[Теперь все-таки уже возможны такие развлечения, как любительские
спектакли, пикники, вечеринки; в
былое же время трудно
было составить даже партию в преферанс.
— Да, это верно, — сказал Ярченко. — Мне как-то навязали устроить этот благотворительный
спектакль в Народном театре. Смутно мелькает у меня в памяти и какое-то бритое гордое лицо, но… Как
быть, господа?
— Хорошо, поедем! — согласилась Мари, и после
спектакля они, в самом деле, отправились к Донону, где Вихров заказал хороший ужин, потребовал шампанского, заставил Мари
выпить его целые два стакана; сам
выпил бутылки две.
Публика начала сбираться почти не позже актеров, и первая приехала одна дама с мужем, у которой, когда ее сыновья жили еще при ней, тоже
был в доме театр; на этом основании она, званая и незваная, обыкновенно ездила на все домашние
спектакли и всем говорила: «У нас самих это
было — Петя и Миша (ее сыновья) сколько раз это делали!» Про мужа ее, служившего контролером в той же казенной палате, где и Разумов, можно
было сказать только одно, что он целый день
пил и никогда не
был пьян, за каковое свойство, вместо настоящего имени: «Гаврило Никанорыч», он
был называем: «Гаврило Насосыч».
— Господин губернатор ранее должен
был бы подумать об этом; я, сколько здесь ни
было благородных
спектаклей, во всех в них участвовал.
Дама сердца у губернатора очень любила всякие удовольствия, и по преимуществу любила она составлять благородные
спектакли — не для того, чтобы играть что-нибудь на этих
спектаклях или этак, как любили другие дамы, поболтать на репетициях о чем-нибудь, совсем не касающемся театра, но она любила только наряжаться для театра в костюмы театральные и, может
быть, делала это даже не без цели, потому что в разнообразных костюмах она как будто бы еще сильней производила впечатление на своего сурового обожателя: он смотрел на нее, как-то более обыкновенного выпуча глаза, через очки, негромко хохотал и слегка подрягивал ногами.
— Потом необходимо съездить на другие заводы, побываем в горах, устроим охоту…
Будет любительский
спектакль и бал. Кстати, завтра
будем осматривать завод, то
есть собственно фабрику и рудник.
В день
спектакля зала театра, конечно,
была битком набита.
Луша с удовольствием согласилась принять участие в
спектакле, потому что сидеть в своем флигельке и слушать пьяный бред отца ей
было хуже смерти.
Крайний срок
был назначен после второго
спектакля, и теперь Яша Кормилицын, сидя в шестом ряду, испытывал неприятные мучения совести, особенно когда в антрактах встречался с Раисой Павловной.
На другой день после второго
спектакля, рано утром, доктор получил записку от Майзеля с приглашением явиться к нему в дом; в post scriptum’e [Приписке (лат.).] стояла знаменательная фраза: «по очень важному делу». Бедный Яша Кормилицын думал сказаться больным или убежать куда-нибудь, но, как нарочно, не
было под руками даже ни одного труднобольного. Скрепя сердце и натянув залежавшийся фрачишко, доктор отправился к Майзелю. Заговорщики
были в сборе, кроме Тетюева.
— Ну, уж слуга покорный! — огрызнулся Сарматов. — И медведя и
спектакль — жирно
будет.
— Я уж, право, не знаю, господа, как
быть с вами, — вертелся Прейн, как береста на огне. — Пожалуй, медведя мы можем убить и без Евгения Константиныча… Да?.. А вы, Сарматов, не унывайте:
спектакль все-таки не пропадет. Все, вероятно, с удовольствием посмотрят на ваши успехи…
Майзель
будет устраивать охоты с интересными превращениями, Вершинин — обеды, Сарматов —
спектакли, и т. д.
Заговорщики, по настоянию Майзеля, должны
были спешить протестом, но любительские
спектакли мешали выбрать подходящий момент.
На следующем
спектакле, когда шла «Бедность не порок», Раиса Павловна присутствовала, а Нина Леонтьевна
была больна. Даже Евгений Константиныч не мог не заметить такого странного совпадения и спросил Раису Павловну...
— Альфред Осипыч! а как же
спектакль? Ведь уж все
было приготовлено, я из кожи лез, и вдруг… Наташе Шестеркиной нарочно такой костюм заказали, чтобы плечи
были как на ладони. Ей-богу!.. Да что же это такое в самом деле?..
Так как при этом он всегда умел придать
спектаклю интерес современности, намекая на какое-нибудь всем известное дело, и так как, кроме того, он
был большой знаток судебной процедуры, то немудрено, что в самом скором времени из дома секретаря выбегала кухарка, что-то совала Туркевичу в руку и быстро скрывалась, отбиваясь от любезностей генеральской свиты.
Всякие развлечения, вроде танцев, любительских
спектаклей и т. п., он презирал всей своей загрубелой душой, и не
было таких грязных и скверных выражений, какие он не прилагал бы к ним из своего солдатского лексикона.
Немедленно по принятии такого решения собраны
были к ее сиятельству на совет все титулярные советники и титулярные советницы, способные исполнять какую бы то ни
было роль в предложенном княжною благородном
спектакле.
Последние
были тут, очевидно, ради одного
спектакля, который мог доставить вящее удовольствие взрослым.
Зала театра по случаю торжественного
спектакля была освещена в два ряда.
Значит, все равно, что свинья, бесчувственный, и то без слез не могу
быть, когда оне играть изволят; слов моих лишаюсь суфлировать по тому самому, что все это у них на чувствах идет; а теперь, хоть бы в Калуге, на пробных
спектаклях публика тоже
была все офицеры, народ буйный, ветреный, но и те горести сердца своего ощутили и навзрыд плакали…
— Он сейчас
будет. Вообразите, он дал слово мне и кузине достать непременно ложу на завтрашний
спектакль, когда, говорят, нет никакой возможности… и теперь поехал.
Князь Василий Львович привез с собою вдовую сестру Людмилу Львовну, по мужу Дурасову, полную, добродушную и необыкновенно молчаливую женщину; светского молодого богатого шалопая и кутилу Васючкб, которого весь город знал под этим фамильярным именем, очень приятного в обществе уменьем
петь и декламировать, а также устраивать живые картины,
спектакли и благотворительные базары; знаменитую пианистку Женни Рейтер, подругу княгини Веры по Смольному институту, а также своего шурина Николая Николаевича.
Я
был на
спектакле в Малом театре. Первая от сцены ложа левого бенуара привлекала бинокли. В ней сидело четверо пожилых, степенного вида, бородатых мужчин в черных сюртуках. Какие-то богатые сибиряки… Но не они привлекали внимание публики, а женщина в соболевом палантине, только что вошедшая и занявшая свое место.
— Мы хотим домашний
спектакль поставить, — я мальчишкой
буду, а он девицей, и это
будет ужасно забавно.
После
спектакля меня познакомил и, должно
быть, рассказал, проказник.
Эта идея до того ему понравилась, что он решился провести ее во что бы то ни стало и для достижения цели действовать преимущественно на дам. Для начала, обед у губернского предводителя представлял прекраснейший случай. Там можно
было побеседовать и о spectacles de société, [Любительских
спектаклях (фр.).] и о лотерее-аллегри, этих двух неизменных и неотразимых административных средствах сближения общества.
Сам граф
был ветхий старикашка, почти совершенно выживший из ума, но, с помощью парика, вставных зубов и корсета, казался еще молодцом; он очень мило сюсюкал, называл семиозерских красавиц «belle dame» и любил играть маркизов на домашних
спектаклях.
Она устраивает
спектакли и лотереи в пользу детей бедных мелкопоместных, хлопочет о стипендиях в местной гимназии и в то же время успевает бросать обворожающие взгляды на молодых семиозерских аристократов и не прочь пококетничать с старым графом Козельским, который уже три трехлетия сряду безуспешно добивается чести
быть представителем «интересов земства» и, как достоверно известно, не отказывается от этого домогательства и теперь.
— Да, если вы
будете внимательны к нашим дамам… Mesdames! Дмитрий Павлыч просит, чтоб вы приняли участие в предполагаемом им
спектакле! Но вы и сами непременно должны принять в нем участие, — продолжала она, обращаясь к Митеньке, — вы должны
быть нашим premier amoureux… [Первым любовником (фр.).]
Замыслов. Вы уходите? Так я после, это не спешно. Варвара Михайловна, как жаль, что вы не
были на
спектакле! Юлия Филипповна восхитительно играла… чудесно!..
Последние два
спектакля, как
было и далее во всех городах, я не играл, а выехал в Кострому готовить театр.
А протодьякон, любитель театра, подбиравший обыкновенно для
спектакля волосы в воротник,
был полицией выведен и, кажется,
был «взыскан за мракобесие».
15 июля я решил отпраздновать мои именины у нее. Этот день я не
был занят и сказал А.А. Бренко, что на
спектакле не
буду.
Посредине сцены я устроил себе для развлечения трапецию, которая поднималась только во время
спектакля, а остальное время болталась над сценой, и я поминутно давал на ней акробатические представления, часто мешая репетировать, — и никто не смел мне замечание сделать — может
быть, потому, что я за сезон набил такую мускулатуру, что подступиться
было рискованно.